В квартире было чисто и светло. Пахло свечами и какими-то травами, но запах не раздражал, а напротив, создавал какую-то атмосферу тепла и уюта. Довольно упитанный кот без малейших признаков страха подошел и потерся об ногу Антона. Тот наклонился и погладил кота.
- Ну что, будем знакомы. Тебя Митькой зовут, мне хозяйка твоя рассказывала.
Митька довольно зажмурился, будто был доволен услышанным. Антон прошел в комнату. "Мебель поменяю со временем, - подумал он, - а так, очень даже ничего".
На журнальном столике лежало несколько фотоальбомов, Антон подошел и открыл один из них.
"Надо же, такая красивая была в молодости," - удивился он, рассматривая пожелтевшие от времени бабушкины снимки.

Снаружи в помещение проникал запах дыма. Вместе с самим дымом, который ел глаза. Президент несколько раз моргнул, чтобы устранить дискомфорт и вернулся к исполнению своих служебных обязанностей. То есть обвёл собравшихся членов правительства воспалённым взглядом. Ага, одно место пустовало...
- А почему я не вижу министра здравохранения?

Вечно торчащий за спиной Гаранта секретарь-референт наклонился к уху своего патрона и почтительно известил, что министр здравохранения задерживается в Госдуме. Президент нахмурился:
- Что он делает там, когда я - здесь?
- Ээээ... Товарищ Президент, он там утверждает новую программу по оптимизации производства фармакологических предприятий.

Президент нахмурился ещё больше, отчего его брови не только сошлись на переносице, но и успели там передраться между собой:
- Оптимизация, это, конечно, хорошо. Но всё надо делать вовремя! Так что вызовите-ка сюда отсутствующего по спецсвязи...

- Ой, Ванечка, да что же это делается?! Да ты ж на меня завещание-то оформить не успел!..
- Иван Петрович, как вы могли?! Обещали "мерседес" ко дню рождения подарить, а сами?.. Как же я теперь без "мерседеса"?!..

По одну сторону эшафота голосила тестообразная супруга. По другую рвала на себе волосы любовница-нимфетка. По третью задумчиво перешёптывались народные массы:
- Правильно, давно пора...
- А то ишь, за регистрацию какую мзду затребовал...
- Ага, ага. Пол города уже налево продал. И плевать ему на закон...
- Мы тут все в нищете, а он виллу на Канарах купил...

- Ну, ты чо не спишь-то, сынок... Не спишь-то чего, сынок, я не понял, мама же тебе сказала: спи, в натуре - ну ты, в натуре, и спи, какие дела? Ну, чо «папа», чо «папа»! Папа сегодня устал, работал много, у папы дела были, пожар в офисе, тачка всмятку, четыре пули в жилете, папа устал, ты короче спи давай, на часах вон уже девять тридцать по обменному курсу к доллару - о, видишь, папа уже за базар не отвечает, притомился папа, папе тоже спать надо. Ты, это... Слышь, чего... ты, короче, это... ну... баюшки-баю, понял, да? Чо? Сказку? Да ты чо... Ты же сынуля мой, а не инспектор налоговый, чтоб я те сказки толкал! Сынок, ты давай спи, братан. Вон, смотри, какой у тебя медведь ништячный, круче натурального, вот сюда его к себе положи, и спите рядом, чисто кенты. Сказку? Ну... Где ж я ее тебе... А, ладно. Но тока чтобы уснул сразу, хоп? Ну... Дай подумать. Пушкина-то плохо я помню... Ну... Слушай.

Ну, короче, блин, у самого, блин, синего, блин, моря, короче, жили-были дед да баба, ну, не баба, а старуха, то есть не телка, а грымза, чтоб ты понял, в натуре, ну ты понял, короче. Жили - не тужили. Да и чо им тужить-то - корыто есть, море есть, дождя нет, ветер умеренный, дед в корыто сел, поплыл, сети закинул, минтая там пару спинок поймал, бабка на костре закоптила, похавали - и на нары.

- Так Вы, гражданка Лисицына, продолжаете утверждать, что найденный у вас в пакете человеческий мозг весом 1436 граммов, запеченный в деформированную оболочку из дрожжевого теста, представляет собой "мыслящее существо по имени Колобок"?
- Как Бог свят, гражданин следователь! Так и есть. Иду это я по лесу - ну сами знаете, осень, грибки-ягодки - и тут он на меня по тропинке катится. Жуть меня взяла - ведь самый что ни на есть обычный шар, а катится, смотрит и поет: я, мол, Колобок, я от бабушки ушел... Голосок такой тонкий и неживой, на куклу детскую похоже.
- Гражданка Лисицына, так что же это получается? Как Вы можете объяснить то, что у этого вашего "Колобка" при вскрытии вообще не обнаружено ни глазных яблок, ни речевого аппарата? И чем же это он смотрел и пел?

- Дамы и господа, представляем вашему вниманию меч паладина Зелота. Как вы знаете, согласно пророчеству Искарина, герой, владеющий этим мечом, сразит темного властелина. Меч в хорошем состоянии, освящен первосвященником. Начальная цена - три пуда золота. Перед началом торгов, присутствующий здесь, эксперт, глава белого совета, архимаг Эрандий осмотрит меч.

На сцену поднялся сгорбленный старичок в белом плаще, наклонился, провел руками над мечом. Зашипело, из-под пальцев брызнули искры. Архимаг повернулся к распорядителю, кивнул.
- Итак, господа, ваши ставки?

Распорядитель торгов внимательно оглядел зал. Желающих покупать не было.
- Напоминаю, что король Арзии пообещал выдать замуж свою дочь, между прочем, довольно известную красавицу, замуж за того, кто сразит темного властелина.
- Три с половиной, - донесся выкрик из зала.
- Четыре, - перебил ставку широкоплечий варвар, сидящий во втором ряду.

Они встретились случайно. Этой встречи могло вообще не произойти.
Но Судьба решила пошутить, и среди всех глаз на свете он увидел именно её глаза.
Время остановилось на секунду, замерло. И с этого момента ничего не могло быть для них как прежде.
Более странной пары было не придумать:

ОН с рождения был победителем, мир прогибался под ЕГО ногами. ОН изучал энергию и Вселенная менялась по ЕГО прихоти. ЕГО решения не обсуждались. ЕГО слова всегда оказывались решающими. ОН никогда не сворачивал с выбранного пути. И ЕГО одиночество было спрятано так глубоко, что само себя потеряло.
Кто была ОНА не знал никто, даже ОНА сама, просыпаясь каждое утро, уже не могла вспомнить, какой была вчера. Электронные приборы отключались при ЕЁ приближении, часы останавливались, а бродячие собаки шли за ней по пятам, провожая ЕЁ до самого крыльца. В ЕЁ квартире жил ветер. Он был совсем ручной. И он был единственным её другом.

- Старший сержант Филипченко. - Усатый страж видимости порядка на дорогах лениво козырнул выскочившему из машины водителю, мысленно калькулируя воспитательную беседу. - Нарушаем, значит?

Проштрафившийся повел себя странно. Вместо того чтобы смущенно улыбнуться и, разведя руками, посетовать на плохую видимость или что-нибудь в этом духе, он вперил раздраженный взгляд в лоснящуюся переносицу Филипченко и свистящим шепотом, сквозь стиснутые зубы, выплюнул очень нехорошие слова:
- Тебе что, сержант, надоело старшим быть? Совсем нюх потерял, да?
- Не понял... - на всякий случай решил уточнить Филипченко.
- Ты мне, сволочь, операцию срывать будешь? Тебя что - не предупредили?
- Никак... - начал было старший сержант, но передумал, решив проявить бдительность, - а ты... вы, собственно говоря...

- Э! Ты чего здесь?! - растерянно спросил большой медведь.
- Ничего, - спокойно ответила Маша, продолжая деревянной ложкой поедать кашу, выскребая ее со дна третьей тарелки. Потом посмотрела на медведя невинными глазами в пол-лица. - А что?
Михайло Потапыч тяжело привалился к дверному косяку. Обвел взглядом разгромленную кухню: открытые настежь шкафы, перевернутые ведра, рассыпанную по полу картошку.
- Ты понимаешь... - он хотел сказать "девочка", но сдержался, взглянув на сидящее перед ним и жующее маленькое чудовище, - ты понимаешь, что это были запасы на зиму для меня и моей семьи? Понимаешь или нет?!!
Машенька согласно кивнула и облизала ложку.
- Знаешь, - сказала она, - это ведь обычное дело. Процесс естественного отбора. Дарвин когда-то очень точно подметил, что все в природе только и делают, что отбирают еду друг у друга. Даже самые маленькие, как вон та белочка.

Господь сидел перед арифмометром и лихорадочно крутил ручку. Не до конца вынутый из небытия арифмометр постоянно заедал, щёлкал не в такт, время от времени выдавал ответы в виде нескольких вишенок, слив, карточных мастей и других неподходящих для расчётов символов, но заниматься усовершенствованием вычислительной техники было катастрофически некогда.

- Ваше Творчество, - возник перед Господом запыхавшийся ангелочек, - тигры скоро начнут прого... голо... проголадываться! Самец уже поросёнка обнюхивает!
- Тигр, тигр... - Господь заскользил пальцем по строчкам пергаментной таблицы, затёртой донельзя. - Двадцать тысяч калорий в сутки. Вот же незадача, этого семечками не накормишь. Тыквы есть?
- Есть, но совсем немного, - затрепетал крыльями ангелочек. - Бегемоты проломили стенку склада и подъели неприкосновенный запас.
- Но всё же есть? Так... удельная калорийность двести... средний вес пять кило... Штук пять найдётся?
- Пять найдётся.

Одна девушка вызвала на дом сантехника, чтобы тот починил ей водопроводный кран. Сантехник пришел - молодой, стройный, высокий. В новом комбинезоне. Взял - и мигом кран отремонтировал. Быстро, качественно и не слишком дорого. И исчез, не задерживаясь.
Девушка удивилась и вызвала другого специалиста. Электрика. Тот явился - тоже молодой, статный, рослый. С блестящими отвертками. Розетки и выключатели враз наладил. А как закончил - убежал по другим вызовам.
Девушка удивилась еще больше и позвала телефонного мастера. Мастер оказался - молодой, складный, подтянутый. Провод заменил, трубку в аппарате проверил и сгинул.
Девушка потом много кого еще вызывала - и стекольщика, и газовщика, и даже трубочиста. И ни один из них плохим специалистом не оказался. Все в доме после них как часы работало. И только девушка была чем-то недовольна. Некоторым угодить просто невозможно.

Толстый мужчина в натянутой по самые уши лыжной шапке шел по слабо освещенной улице. Он нес небольшой, но увесистый кейс, постоянно перекладывая его из руки в руку и пытаясь согреть дыханием закоченевшие пальцы. Мужчина мечтал о горячем ужине, рюмке коньяка и исходящей паром ванне.

Откуда-то повеяло вкусным запахом готовящейся еды. Мужчина невольно замедлил шаг, принюхиваясь, и в этот момент из темного переулка шагах в пятидесяти перед ним на улицу вышла девушка в длинном белом одеянии. Быстрыми шагами она двинулась ему навстречу. "С ума сошла", - подумал мужчина, оглядев ее легкое платье, невольно поежился и поглубже засунул свободную руку в карман. Но по виду девушки нельзя было сказать, чтобы она мерзла. Напротив, от нее веяло чем-то таким теплым, домашним и... соблазнительным. Какое декольте...

Остался в нашем селе с советских времен добротный клуб. И хотя Алла Борисовна или Леонтьев какой в нем, конечно же, не выступали, но кинофильмы по воскресеньям и художественная самодеятельность при том клубе раньше были. В наши дни молодежь приспособилась устраивать там дискотеки, правление периодически проводит собрания, да иногда забредают к нам с халтуркой артисты околоэстрадных жанров.

Вот недавно и приехал такой маг - гипнотизер. Сначала он рассказал нам о запредельных возможностях человека, а потом усыпил двух добровольцев и начал эти возможности демонстрировать. Для первого опыта маг уложил почтальоншу Маринку на три стула, поводил руками и убрал средний стул. Марина повисла в воздухе, опираясь на оставшиеся стулья пятками и затылком. Народ наш поопладировал конечно, но без особого энтузиазма. Дело в том, что месяца два тому назад, Марина уже демонстрировала всему селу возможности своего организма достойные Гинессовской книги. Принесла она пенсию матери Степана, а у него волкодав, свирепости необыкновенной, возьми да и сорвись с цепи. Почтальонша на сосну быстрее кошки взлетела. Чтобы ее потом оттуда снять, наш электрик на ноги железные когти цеплял, а она ведь собственными обошлась, да еще рассказывала потом, что никогда, даже в детстве, по деревьям не лазила. Высоты боялась.

- Любимая! - Пальцы рыцаря неуклюже перебирали струны лютни, благо тех было всего три, и немелодичные звуки скорее привлекали внимание объекта воздыхания, нежели услаждали слух. - Ты прекрасна, как утренняя заря: волосы твои - лучи восходящего солнца, голос - пение соловьев, глаза - капли росы в чашечках незабудок...

Облокотившаяся на подоконник дама благосклонно внимала, рассеянно теребя темно-алую розу. Башня была в самый раз: и рассматривать претендентов удобно, и можно не опасаться, что они в запале в окошко запрыгнут.

Старательно перечислив все видимые достоинства возлюбленной, рыцарь перешел к ожидаемым, и щеки красавицы окрасились румянцем - за что их поспешили сравнить с запретным плодом, спеющим на макушке дерева.

- Будь у тебя копье, непременно сбил бы? - кокетливо поинтересовалась дама.
- У меня есть копье! - с готовностью отозвался рыцарь, многозначительно приосаниваясь. - Это волшебное и могучее оружие, доселе не знавшее промаха! Но я могу показать его тебе только наедине. Священный обет, сама понимаешь.

Я сидел на клеёнчатой скамейке, держа в руках талон на одно посещение врача, разглядывая серебристую табличку на двери, на которой чёрными буквами было написано «Райберг Семён Михайлович. Психолог-финансист. Лечение душ и кошельков». Всему виной стал мой друг-терапевт, сказавший: «Лёня, пора заканчивать с этим беспределом, который ты называешь своей жизнью, вот тебе направление, не переживай, это входит в стоимость твоей медицинской страховки».

Мои воспоминания прервала дверь, которая, поскрипывая, выпустила слегка ошарашенную женщину, поддерживаемую под руку гладко выбритым мужчиной лет шестидесяти, в отлично отглаженном костюме, начищенных туфлях, очках без оправы. Доктор (я вычислил его по уверенной манере держать себя) сказал ей: «Не волнуйтесь, голубушка, Доу Джонс - это ещё не вся наша жизнь» и проводил до конца коридора. Он вернулся быстрым шагом, на ходу кинул мне: «Следуйте за мной, голубчик!» и я пошёл за ним, как кролик за удавом.

Кабинет совсем не походил на врачебный: всюду громоздились огромные шкафы с литературой по психологии и финансовому менеджменту. В отдельном шкафу хранилась подборка журнала «Forbes» за 2005 - 2008 годы на русском и английском языках, на столе стояли песочные часы, внутри которых сверкал, пересыпаясь, золотой песок.