Мадмуазель, я так влюблен в вас, просто жуть.
И так хотел бы... Да, я понял, умолкаю.
Да не обидно мне к чертям идти ничуть.
Я понимаю, несвободны, не такая.

Ай, не жалейте вы меня, такой финал
Вполне привычен. Соглашались единицы.
Я занесу вас в список тех, кто отказал -
Двухсотый лист, четвертый ряд, внизу страницы.

Простолюдин пролетарского происхождения Прохор Прошкин прослыл пропойцей. Профессия прокатчика профилей противоречила прожектам Прохора. Продолжая прогуливать, пробавлялся продажей проводов. Прокололся, пронося проволоку - продукцию производства. В проходной, проверяя пропуск, просекли: протокол, процесс. Профсоюз просил простить противоправные проступки прогульщика, прокурор проигнорировал просьбу. Прошкин просидел продолжительный промежуток, прорубая просеки.

Прохора прописала простая продавщица продмага Проня. Проживали, прозябая. Прошкин продолжил проказы, пропивая продукты. Проделки проворовавшегося прожигателя провоцировали протест продавщицы. Прозорливая Проня прочила проспиртованному прохиндею пропажу в пропасти. Прохор противился проведению противоалкогольной пропаганды. Проспавшись, протрезвев, просил прощения. Проня, проанализировав пролёты проходимца, прорабатывала:
- Проклятый прохвост! Пролил прокисшую простоквашу! Прокладка прохудилась, протекает - проверь. Проблем прорва!
Прослезившись, пронзительно прокричала:
- Пропади пропадом! Проваливай прочь!
Прокуренный Прохор, прокашлявшись, проворчал:
- Пробросаешься, профурсетка, профукаешь!
Прогнала Проня проштрафившегося Прошкина.

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля была покрыта брокколи, цветной капустой и шпинатом, и овощами разными: зелеными, желтыми и оранжевыми всех видов, и у Адама с Евой жизнь была долгой и здоровой.
И сотворил Сатана мороженое «Бен и Джерри», и бублики с маслом.
И спросил Сатана Адама: «Хочешь ли ты отведать жирного сыра с бубликом?»
И ответил Адам: «Да!»
И добавила Ева: «И я хочу! И добавь солений!»
И поправились Адам с Евой каждый на 3 килограмма.

И сотворил Бог живой био-йогурт, чтобы Ева смогла сохранить фигуру, которую так любил Адам .
И сотворил Сатана белую пшеничную муку, дрожжи и тростниковый сахар, и перемешал их.
И перешла Ева с 36 размера на 44-й.

- Диня, вылезай!
- Ни за что!
Изящный наманикюренный пальчик нетерпеливо поцокал по железяке, стягивающей тонкие досочки.
- Диня! Ты таки меня позоришь! Люди смеяться будут. Вон посмотри - соседские мальчишки уже пальцами показывают!
- Да, они уже смеются. Надо мной! Так и называют - «Диня-подкаблучник!». Все. Хватит! Я ухожу! Буду жить прямо здесь. Вот тут. Здесь сухо, мух почти нету, баб назойливых, детей сопливых, никто сковородками не дерется... Сидеть буду тут, мысли мыслить! Я ж между прочим - голова! Да! Ну что, что ты скажешь? Только и можешь ругать! Ай да ну тебя..., - полный мужик махнул рукой, отвернулся, подтянул под себя ноги в синих трениках и пьяно икнул. Красивая, достаточно молодая женщина со следами стервозности на хитром лице с досады некисло пнула мужа по синему заду.
- Вернешься! Как миленький вернешься! Жрать захочешь - не так запоешь. Что жрать-то будешь, алкоголик? Что? Что люди добрые подадут? Посмотрите на него! Да ему и хвостик от морковки не дадут, пьянице бездарному. Нет, ну посмотрите на него, люди добрые! Ирод! Всю жизнь мне испортил!, - женщина театрально заломала руки и, не переставая время от времени пинать сладко похрапывавшего мужа, начала так же театрально рыдать.

- Ты кто?
- Ангел.
- Как ты сюда вошел?
- Не как, а зачем. Я Ангел смерти. Я пришел за тобой.
- Что, уже? Так рано? Почему???
- Глупый вопрос. Просто пришло твое время и все.
- Но я не хочу!!! Я еще так много не сделал!
- Что именно? - спросил Ангел, присаживаясь на стул.
- Меня должны были повысить после Нового года! Я хотел купить квартиру, новую машину, Я хотел съездить в Индию! У меня было столько планов!!!
- Ерунда. Все твои материальные мечты имеют силу только в твоем материальном мире. Когда твоя душа покинет тело, ты забудешь о них навсегда.
- Но я не хочу умирать так рано!!! Может, ты зайдешь позже, а? Может, можно как-то договориться с тем, кто там, на небе? Я... я курить перестану! Клянусь!
- Не пытайся со мной торговаться, Человек! - сурово посмотрел на него Ангел.
- Ну, пожалуйста!!!!!! Я боюсь! Я не хочу!

- Вам с какой начинкой? - симпатичная молоденькая продавщица ловко выложила на прилавок разноцветные коробочки. Я на них не смотрел, а смотрел на нее: каждая ее веснушка словно радовалась мне. Мне подумалось, что есть что-то очень здоровое и веселое в этих новых магазинах, с их «продвинутой системой обслуживания».
- А что-нибудь новенькое есть?
- Остренькое, с перчиком.- девушка придвинула ко мне красную коробку и улыбнулась еще шире. - Вам понравится!
Она причмокнула язычком. Этот звук родил тепло внизу моего живота.
Я взял «с перчиком», расплатился и вышел на улицу.

Город млел под весенним солнцем. Еще не пересохшие лужи сверкали, и было иногда непонятно, где солнца больше - в зеркальных лужах или в распахнутых окнах домов.
По гремящей лестнице я взбежал к своей каморке, на входе замешкался с ключом и был застигнут домохозяйкой. Старая ведьма!
- Купил чего? - хрипло каркнула старуха.
- Маслины. - буркнул я под нос.
- Угощай! - я почувствовал затылком ее гневные зрачки.
- Обязательно...

В одной заморской столице сидит у окна девица, коса у нее на улице, там, где бродят петухи да курицы. Сидит, собой в зеркальце любуется.
Идет мимо певец, жнец и жрец, на дуде игрец, добрый молодец. Идет он по столице из конца в конец, а звать его Станислав Не Жилец.
Подошел к девице и говорит:
- Ой, кто это у нас тут сидит!
А сам поближе подойти норовит.
- Кто ты есть таков, любитель авантюр, не технолог ли петухов, а заодно и кур? Очень уж ты в движениях скор.
- Обошел я много долин и гор. Хочешь вой, хочешь ной, а хочешь кричи, но лучше гор могут быть только горынычи. А чтоб подтвердить мысль сию, смотри сюда - я тебе драконий зуб даю!
- Да зачем мне тот зуб, любезный? Али он для чего-то полезный? К тому же он еще и с пломбой. Шел бы ты мимо с этой своей, как ее - апломбой.
- Как на червя да мотыля идут караси, так на зуб драконий - девицы, это у кого хошь спроси. Все честь по чести, законно, я его в карты местности выиграл у дракона.
- А мне-то, мне-то какой прок от него?
- Да ты не подумай чего, а лучше не думай вообще ничего. Я сейчас заиграю в свою дуду, за косу твою подергаю и во Свояси уйду. У меня во Своясях терем, сад и огород, да кура, что денег не клюет, потому как эта самая кура клюет зерно, она ж не совсем еще дура.
- А ну, руки прочь от косицы моей, ты их, поди, не мыл незнамо сколько дней. Заразу того и гляди занесешь, а мне потом думай, откель у меня вошь. Много вас, охотников дернуть за косу, а у меня один ответ - выкуси, накося!

- Ой, какой малюсенький! - воскликнула девочка и присела на корточки.
Девочку звали Фафа. Вообще-то, её звали Феофания Игоревна Костик. Костик - это фамилия. А имя Феофания - подарок покойной бабушки.
- Ой, какой хорошенький! - девочка сняла варежку и осторожно потыкала пальчиком во что-то копошащееся в снегу.
- Ай! - пискнуло «что-то».
- Ай! - отдёрнула руку девочка.
- Помяла мне всё! - возмутилось «что-то». - Зачем сразу руками лезть? Лезут сразу...
- Извините! - девочка от неожиданности села в снег. - Вы говорящий попугайчик?
- Хи-хи, попугайчик! - захихикало «что-то». - Ты это... думай, что говоришь! Сама вон, канарейка!
- Я не канарейка. Я - Фафа! - надула губки девочка.
- А я не попугайчик! Я - Тридцать Шестой! - сказало «что-то». - Ты считать-то умеешь?
- Умею! До ста! И читать! Я в группе лучше всех читаю! - сказала гордо Фафа.
- Ладно. Допустим, - сказало «что-то». - Живёшь-то далеко?
- Нет! Рядом тут! Вон, прямо за сквером... и второй подъезд... вон, где лавочка синяя! - затараторила Фафа.
- Тогда пошли, - сказал Тридцать Шестой. - Только это... тихонечко меня бери, аккуратно! И не тыкать пальцами!
- Хорошо-хорошо! - закивала девочка и осторожно опустила Тридцать Шестого в карман...