- Замечаете ли, милостивый государь, как безнадежно испорчено нынешнее общество? - с чувством сказал дворник Мустафа Гайретдинов и шаркнул метлой по ступенькам, сметая с них сплющенные окурки и пустые шприцы.
- Совершенно с Вами, глубокоуважаемый Мустафа, согласен, - прохрипел местный бомж Захар Петрович. Он даже прекратил рыться в мусорном контейнере неподалеку и задумчиво оперся на его борт острым локтем, торчащим из продранного черного кашемирового пальто. Вытерев руки засаленным батистовым платком, Захар Петрович продолжил:
- Будучи, так сказать, ежедневно окруженным суровой действительностью, не могу с Вами не согласиться. Каково падение нравов!

- Вызывали, Ваше Всемогущество? - спросил Архангел, остановившись у входа.
- Заходи, - хмуро кивнул Всевышний. - Ну что там нового? Докладывай.
- Новости Вселенной! - объявил Архангел. - Продолжаются мутации среди жители Сириуса. Научный совет ангелов-хранителей объясняет это повышенной...
- Отставить, - сказал Всевышний. - Давай сразу о главном.

Архангел вздохнул.
- Обстановка на Земле продолжает оставаться напряженной. Вчера ночью на окраине Синайской пустыни были взяты в заложники еще двое наших ангелов-наблюдателей.
- Черт побери, когда же это кончится? - воскликнул Всевышний. - Что требуют бандиты?
- Ничего не требуют, Ваше Всемогущество, они не знают, что это ангелы. Напали сзади, оглушили, погрузили на телеги, увезли в поселение и продали на рынке невольников. Новый хозяин держит их в кандалах, кормит скудно, заставляет трудиться в каменоломне.
- Да что ж это такое делается, черт побери!
- Дикие нравы. Рабовладельческий строй, Ваше Всемогущество.

- Вооот! - Саня неловко топтался в прихожей, прижимая поллитру к груди. - А я не пустой.
- Привет. - как-то не обрадовался Витек. - Ну это... Заходи, что ли?
- Привет, Ирка! - поприветствовал Саня Витькину жену.
- Привет. Ходят, водку пьют. - мрачно сказала Ирка. - Спиваются. А я потом живи с алкашом. Еще печень ему лечи. А все потому, что друзья у него не кончаются. А я бедная и несчастная. - И ушла в комнату.

- Чего это с ней? - удивился Саня. - Не узнала что ли?
- А. Не обращай внимания. - махнул рукой Витек. - Грузится чего-то в последнее время. Пойдем на кухню. Непонятное что-то происходит... Ну пойдем - там поговорим.
- Чего вы, а? - сочувственно выспрашивал Саня на кухне. - Поссорились что ли?
- Да не. - ответил Витька, нарезая бутерброды. - Последние пару месяцев чего-то не так все. И не ссорились, а она грузится непонятно чем. И вообще странная стала.
- В смысле - странная? - не понял Саня.
- В буквальном... - начал было Витек, но осекся.

- Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна?! - Неожиданно гаркнул Саша в ухо Арине Родионовной.
Старушка от неожиданности подскочила и стукнулась головой о подоконник.
- Бля, Сашка! - Заорала она. - Я тебя прибью один раз за шуточки такие!
- Гагага. - весело засмеялся довольный Саша. - А че ты спишь весь день? Давай ебн... эээ... Выпьем с горя. - Поправился он.
- Где же кружка? - язвительно подколола Арина Родионовна, держась за вскочившую шишку.
- В смысле?
- Я к тому что выжрал ты вчера все. Я говорила - оставь на утро. Куда там..
- Что - вообще ни капли не осталось? - Ошарашено спросил Пушкин.

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Жить в семье и быть свободным от семьи нельзя - этот непреложный закон Леха познал эмпирически в первый месяц женатой жизни. Блюстителем закона конечно явилась Теща. Квадратно-гнездовой биомеханический организм, бессмысленный и беспощадный как русский бунт. За шесть лет семейного счастья он так и не смог заставить себя называть ее мамой и перейти на ты. Только на Вы, и только Алла Борисовна. Безмерная радость совместного проживания в двухкомнатной хрущевке с Аллой Петровной по финансовым обстоятельствам катастрофически затягивалась. Даже несмотря на то что Леха взял таки по ипотеке малосемейку-стройвариант в дичайших гребенях, и уже полгода ездил после работы и по выходным приводить ее в жилое состояние.

Однако от диалектических законов не скроешься ни в каких гребенях, и к лету он почувствовал на себе практическое проявление первого закона философии - заставить себя сделать хоть что-то на вожделенной хате не представлялось возможным. Срочно требовался отдых. И вот, вырвав с боем две недели в конце июля, Леха, загрузив в годовалый Ниссан-гнусмас жену, дочку и конечно же тещу, рванул впервые за последние три года на море, в Бетту.

Однажды Петрович обнаружил у себя что-то уродливо вычурное.
- Вы кто? - с отвращением спросил Петрович.
- Я ваше новое Мнение. - захихикало Мнение. - Вы меня думаете.
- Не думаю я такой уродливой фигни. - сказал Петрович. - У меня другое мнение. Красивее, логичнее, добрее.
- Да-да-да. Обычное, среднестатистическое мнение у вас, разумеется есть. Никому не интересное. Одно из миллиардов. - презрительно сказало Мнение. - Я - ваше парадно-выходное Мнение. Свежий взгляд на вещи. Разумный и логичный. Свободный от устаревшей морали и предрассудков. Вот смотрите!

Мнение огляделось, подскочило к кошке Петровича и пнуло ее в бок.
- О! Видал? И поделом! - гордо заявило Мнение, отследив полет кошки.

За окном пели птички и ярко светило утреннее солнышко. День удался, даже толком не успев начаться. Нурсалий решил, что именно сегодня он может позволить себе слегка расслабиться. Быстро слетал на кухню, где его давно дожидался припрятанный косячок. Счастливо улыбаясь он вернулся в комнату, придвинул поближе к окошку огромное кресло и уселся в нём поудобней. Подкурил, затянулся и выпустил аккуратное колечко горьковато-сладкого дыма. Медленно оно поднялось к потолку и растаяло, за ним ещё одно и ещё. Как красиво, подумал Нурсалий. Тут же вспомнился друг детства, который начал курить только для того, чтоб пускать эти самые колечки. Интересно, как он там сейчас, столько лет прошло.

Сухой кашель за спиной заставил забыть о старом друге и обернуться, но в комнате, как ни странно, никого не оказалось. Только хомяк - единственный его сожитель привычно копошился в опилках. Наверное хватит, решил Нурсалий и потушил папиросу. И подумал, что было бы неплохо хомяку клетку новую купить с всякими прибамбасами, животина хоть и дурная, но что-то смешное отчебучить всегда умеет - потешить старого шамана. Хомяк будто почувствовал, что Нурсалий о нём думает, и перестал рыться в опилках. Теперь он с интересом смотрел на хозяина, как-то не по хомячьему склонив голову на бок. Не спуская глаз с Нурсалия, он стал медленно приближаться к дверце клетки. Подошел и ловким движением лапы открыл замок.

- Да, касатик, ну и характер у тебя, - гадалка раскладывала карты, - все мечешься, сам не знаешь чего хочешь. Нервничаешь по пустякам.

Я ничего не отвечал. Вообще-то я попал к ней совершенно случайно, соседка просила подвезти, а я зашел на "сеанс" наверное просто поглумиться немного. Ну не верю я во все эти предсказания и точка. Поглумиться не удавалось, старуха была по всей видимости хорошим психологом и описывала моё прошлое достаточно чётко. Хотя, с другой стороны, ничего необычного у меня в прошлом не было, а насчёт характера - так какой ещё может быть, когда тебе двадцать восемь? Конечно нервничаешь, стремишься, надеешься. Добиваешься, одним словом.

- Ну ты сам то подумай, почему ты такой неспокойный? - продолжала она, - Ну вот что тебя волнует?

Рыцарь угрюмо посмотрел на драконье логово.
- Опять белый.. - раздраженно пробурчал он, - Черт знает что такое! Это уже восьмая пещера! Если и дальше пойдет так, то в скором времени мне придется стать торговцем пряностями, а ты, мой верный друг, будешь тянуть повозку с товаром..
Конь повернул морду и вопросительно покосился на седока.
- Думаешь, мне улыбается такая перспектива? - ответил рыцарь, - Ты же знаешь меня столько лет! Но жизнь диктует свои правила. Ладно.. По слухам, в одном переходе отсюда, на востоке, есть еще одна драконья пещера. Поехали туда - и если опять нарвемся на белый, то устроим большой привал и обсудим возможные варианты.

Опытный боевой конь не нуждался в шпорах - он повел ушами, фыркнул согласно и пустился трусцой точнехонько на восток.

- Папа, мама!!! Одевайтесь понаряднее и готовьтесь...
- Опять в милицию???!!! - взвыла мама.
- Нет. Сватать меня придут. - успокоила дочь - Через минут 10.
- Опять??!!! - взвыл папа.
- Счастье-то какое!! - закричал брат - Какая-то новая благотворительная программа поставляет женихов для чудовищ?

Подзатыльник прозвучал сигналом к действию для всех. Все ринулись одеваться...
И вот уже дверной звонок.

Дверь открылась, и в новенький, ещё пахнущий краской, офис уверенным шагом зашёл дородный мужчина. Никто не обратил на него особого внимания, здание еще достраивалось, нормальной охраны не было и по сданным этажам шлялся кто попало, и только секретарша Олечка, с трудом открыв слипающиеся после сытного обеда глаза, спросила:
- Вы к кому, гражданин?
- Да собственно ко всем к вам, дорогие мои. - Густым басом прогудел мужчина и все невольно посмотрели на него.
- По какому поводу, если не секрет?
- Да по самому обыкновенному, милочка, как обычно. - Мужчина уже по-хозяйски огляделся и подошел к Олечкиному столу. - Меня зовут Песец, а фамилия Полный.
- И что из этого следует? Вы договаривались с кем-то о встрече?- девушка всё еще не вышла окончательно из дрёмы и даже не повела глазом, когда в углу вдруг истерично засмеялся менеджер Славик.

В жизни Лены и Сергея наконец-то наступил самый счастливый день. Они стояли на набережной, держась за руки и нежно касаясь друг друга локтями. Они устали радоваться этому счастливому событию и просто ждали, предвкушая грядущие изменения в их жизни.
К ним подошёл Дмитрий, друг Сергея и, по совместительству, свидетель.
- Ну что, голубки, пора! Наша очередь наступает.
- Ну наконец-то! - радостно сказал Сергей и, продолжая держать Лену за руку, направился в сторону парадного входа красивого белого здания.
Лена, как мышка, семенила за ним.
После небольшого инструктажа пару пригласили в Главный Зал. Когда перед Леной и Сергеем открылись двери, зазвучал марш, и вокруг заполыхали десятки вспышек.
- Какая же она всё-таки у меня красивая! - смахнув слезу, прошептала Зинаида Михайловна, мать Лены.

Этот вечер в клубе ничем не отличался от любого другого тихого, размеренного вечера в английском клубе. Джентльмены бесшумно курили, негромко скрипели кожаными креслами и громко шуршали несвежими газетами.
Иногда залетающие с лондонского дна мухи, в попытках пересечь гостиную, погибали на полпути то от немого презрения джентльменов, то от мухобойки обслуживающего персонала.

- Кха. - кашлянул вдруг сэр Лайонелл.
- Господи, как надоели эти шумные простолюдины. - переворачивая страницу, пробурчал сэр Чарльз.

Сэр Лайонелл залился краской негодования, облил сэра Чарльза презрением и сказал ни к кому не обращаясь:
- Некоторые так и ждут повода, чтоб раскрыть свое поганое мурло. Для них чья-то простуда - отличный повод распространить на окружающих свой пренеприятный запах изо рта. А сами при этом переворачивают страницу с каким-то диким грохотом. Потому что для них важно обратить на себя хоть какое-то внимание, а уж вонью или шумом - им без разницы.

Мрачным речитативом отзвучало последнее заклинание. Чародей воздел руки и завыл: «Именами Вельзевула, Бел-Шамгарота и Ашторет заклинаю: явись, посланник Адской Бездны!» Линии меловой пентаграммы на полу вспыхнули ослепительной желтизной, затем поблекли. Повалил густой бурый дым, материализовавшийся в двухметровую устрашающую фигуру. Демон оказался ярко-синей расцветки, с лихо закрученными бараньими рогами и кожистыми крыльями. Мужским достоинством адского гостя можно было забивать средних размеров сваи. Демон хрипло откашлялся и заговорил потусторонним баритоном:
- Ты звал меня, волшебник, и я пришёл. Исполню я желания твои, в обмен на свою свободу.