Слышь, Аладьин! - прохрипела трубка пиратским басом Сильвера в исполнении Бориса Андреева. - Какого чёрта ты с утра не на смене?! У нас и так три мастера на четыре бригады!
- Насборк у бедя! - проскрипел я в ответ. - Температура. Горло... кхы-хх!! Лежу, в общем.
- Лечись, уродец... - вздохнул невидимый предводитель пиратов, он же начальник пищевого производства Семён-Яклич. - Если в понедельник не выйдешь, готовься в бессрочный отпуск!
- Вам бы только причморить человека... - вздохнул я, с ненавистью глядя на замолкший телефон. - Тебя-то, верзилу, никакой холерой не проймёшь...
Чем бы таким ещё подлечиться?
Водки с перцем принял уже достаточно: голову от подушки не оторвать. Придётся всё-таки слезть с кровати.
Я порылся в ящиках древнего бабкиного комода: может, таблетки какие отыщутся?
Самому тратиться на лекарства представлялось мне верхом идиотизма.
В самом низу комода отыскалась потускневшая синяя лампа с отражающим свет металлическим полушарием.
Последний раз я такую видел в старом советском фильме.
Упразднили наши медики синюю лампу, вместе с валокордином и рыбьим жиром. Чёрт-те чем теперь лечат! Ладно. Попробуем...
Я воткнул круглый штепсель в розетку, и лампа тут же озарилась ярким синим огнём. Снова улёгшись, я приблизил световой отблеск к заложенной переносице. Ничего, приятный такой мини-солярий...
И аромат какой-то: пыль, небось, загорелась?
Не уснуть бы, морду спалю! Должен же быть какой-то выход из положения...
Благодаря длинной ручке лампу удалось пристроить в завитках прикроватной спинки. Облегчённо вздохнув, я лёг и расслабился под исцеляющим теплом.
Дышать стало легче, подступила дремота...
Проснувшись, я первым делом ткнул пультом в сторону непрерывно бубнившего телевизора. На экране появился рекламный ролик. Рослый мужик, согнув голову, прорывался сквозь длиннющую очередь возле кассы. Голос за кадром задумчиво произнёс:
- Его зовут Михаил Синцов. Он не готовится к чемпионату по регби. И не осваивает бег с препятствиями... Михаил Синцов - алкоголик. Ему просто необходимо выпить! Служба доставки «Продукты на дом». Телефон...
Бляха-муха цокотуха! Алкашей уже рекламируют.
Я поднял трубку и набрал номер Семён-Яклича:
- Яклич!! - захрипел я голосом боцмана Израэля Хендса. - В третьем холодильнике сейчас вентилятор сорвёт! А в плюсовом складе два ящика сервелата сегодня скоммуниздили!..
- Ты чо там, допился до ясновидения?! - удивлённо спросил пиратский бас.
Не ответив, я бросил трубку.
В дверь длинно позвонили. Разумеется, я тотчас же угадал, что за дверью Надька, соседка снизу, и деверь её, участковый из соседнего района. Угадав, я поздравил себя с невиданной прозорливостью и обнаружил, что разговариваю не гундося: насморк уже закончился!
А угадайки откуда взялись?!
Открыв дверь, я с ходу втащил гостей в прихожую и сказал, не давая им рта раскрыть:
- Бельё с балкона попятили соседи справа! Сблевали на него соседи сверху. А заливать Надькину фатеру я и не собирался! В межэтажном перекрытии стояк ночью лопнул...
- Дак, а... - заикнулся Надькин деверь и вытер фуражкой мгновенно вспотевшее лицо.
- И Надька мне в невесты тоже не подойдёт! - отрезал я, спрашивая про себя: а дверной ручкой, деверь, утереться слабо?
А каково было рыцарям кольчугой подтираться?!
- Дык, а... - пролепетала Надька, густо заливаясь бурым румянцем, словно переспелая свёкла.
- Всё, соседи! - сказал я и вытолкал их обратно на площадку. - У меня курс! Синим светом горю... То есть лечусь!
Телефон звякнул, но как-то нерешительно.
Я рявкнул в трубку:
- Администрация президента эРэФ? Соедините с главой!
- Глава у телефона... - прошелестела трубка ровно через минуту.
- Три банка слейте в один: ФиБыМы, ГаБэСе и ЙоМаЁ! Называться будет: Объединённый банк НиФиГаСе! - сказал я, с ужасом вслушиваясь в то, что произношу.
Язык ворочался во рту, как чужой.
Однако речь текла складно, словно кто-то шпарил её по бумажке.
- Кредитовать кого-нибудь будем? - прошелестела трубка.
- Ни в коем разе! - отрубил я, чувствуя, как по спине катятся крупные капли пота. - Пусть акционеры срочно реализуют все непрофильные активы!
- Понимаю... - тихо ответили на другом конце, и в трубке явственно щёлкнуло.
Что ж это такое?
Может, самому себе Кащенко вызвать?
- Кащенко на проводе! - приветливо откликнулась трубка, которую я по забывчивости продолжал держать в руке. - Прослушайте прогноз погоды! В Костроме ветрено, плюс один-три. В Сарапуле дожди... В Петропавловске-Камчатском полночь.
Всё, теперь и Кащенко не поможет, уныло подумал я и бросил трубку на рычаг. Бесцельно блуждая по комнате, я наткнулся взглядом на всё ещё горящий синий кружок над кроватью.
Неужели это бабкина лампа меня так вылечила?
И чего теперь ожидать?
В раскрытую дверь сунулась вихрастая голова Ромки, моего племянника, сына двоюродной сестры:
- Дядь-Лёш! Здрасьте. Я на секундочку... Ой-й, ёнать...
Ромка подскочил к кровати, где продолжала гореть моя волшебная лампа. Моментально выхватил штепсель из розетки. Шипя, обжигаясь и дуя на пальцы, Ромка принялся что-то выцарапывать из-под синей стеклянной груши. В руках его оказался полуобожжённый мешочек, по виду из какой-то серой холстины.
- Это ж мне Ананд, дружок мой школьный, от отца привёз! Из Индии!! - горестно завопил Ромка. - Говорил, будто шмаль прикольная, я её у бабушки и припрятал. Лучше бы скурил!
- А-а, так вот чем я вылечился... - вслух сообразил я.
Голова отчётливо гудела.
Но прозорливые мысли в ней неслись теперь, не задерживаясь.
Я почувствовал, что извилины остывают, позванивая холодком.
Словно неведомый повар подсыпает мне в распаренные мозги мяту со льдом.
Я попрощался с Ромкой и извинился за нечаянную потраву.
А про себя подумал: разузнаю-ка всё да спишусь с Анандовым батей!
Столько дел в государстве не oкончено.
© Стэн Голем |
