Продам ведро котят!

Менеджер оторвал взгляд от экрана:
- Не выйдет, Сергей Васильевич! Я в прошлый раз котенка забрал.
- Насколько я помню, ты его отдал маме?
- Все равно не возьму... я дома редко бываю... мне жениться пора!
- А котенок причем?
- Вдруг попадется жена, которая кошек не любит?
- Не нужна тебе эта жена. Хочешь, с ветеринаром познакомлю? Молодая, симпатичная, ее животные любят. Собак кастрирует, будто семечки щелкает - очень прибыльное дело, говорят.
- Она и работу на дом брать будет, - гнусно хихикнули из угла с молодыми специалистами.
- Мне симпатичную не прокормить, - непоследовательно сказал Ершов, - а тут еще кошка.
- Я поговорю с шефом, чтобы тебе прибавили зарплату, на корм котенку вполне хватит.
- Соглашайся, Ершов! Говорят, теперь "Вискас" пивом запивать модно, мы к тебе в гости ходить будем, - снова завозились в углу специалисты. Я соизволил обратить на них внимание, и сладкая парочка скорчила серьезные рожи.
- Но это в последний раз, - и Ершов укрылся за монитором.

Оставалось пристроить троих.
- Еще добровольцы есть?
Сотрудники засуетились, у всех образовались дела и преувеличенно-серьезные они принялись обсуждать проблему выборов на Украине. Ну что же, тем хуже для них, и я медленно прошелся по офису, припоминая, кто остался неокошаченным от прошлых пометов.
- Вы бы, Сергей Васильевич, ее стерилизовали, - подала голос молоденькая практикантка, она еще не числится на ставке, поэтому решила озвучить мнение общественности.
- Видишь ли, Марина... а если это была бы твоя дочь? - я повернулся к специалистам и новая реплика застряла у них в горле.
Марина покраснела, а я продолжил:
- Стерилизация это раз и навсегда. Разве имеем мы право вмешиваться в личную жизнь животных, лишая их радости материнства? - я вспомнил соседского кастрата Ваську, к которому неоднократно и безуспешно приставала моя Матильда и добавил, окончательно пригвоздив взглядом специалистов к стульям - и отцовства.
Но Марина, по всей видимости, решила идти ва-банк:
- А лекарства не пробовали ей давать, "Конрасекс", к примеру?
- Я все пробовал, ее тошнит от таблеток, а "Контрасекс", кажется, слопала моя жена.

Домой я пришел раньше обычного, кошка лежала в картонной коробке, и слепые, вылизанные котята прижимались к ее обсосаному животу. Завидев меня, Мотя приветливо взмуркнула. А чего бы ей не мурчать? Если бы не я, домочадцы бы ее давно стерилизовали, котят утопили, а на месте лоточка соорудили биде.
- Ну? - неслышно подошла жена, - полагаю, от твоих котят уже люди шарахаются?
- Это не мои котята, а Матильдины.
- Не придуривайся, ты носишься со своей кошкой, что временами я подозреваю, будто они твои.
- Ну да, из Моти получилась бы неплохая жена, а главное, молчаливая и ласковая,- здесь я, кажется, немного перегнул, и жена "завелась".
- А зачем ты Мариванну в туалет загнал? Забыл, что она подруга моей мамы, а у мамы и так своеобразное представление о своем зяте.
- Ты откуда знаешь про Мариванну? - ушел я от скользкой темы. Про тещу я люблю поговорить с кем угодно, только не с женой.
- Когда я тебе звонила во второй раз, ваша практикантка радостно сообщила, что ты не можешь подойти, потому, что стережешь ее возле женского туалета.
- Думаю, что наше с Мариной сотрудничество ограничится производственной практикой.
- Только попробуй, она хорошая девочка. Должен быть в отделе хоть один здравомыслящий человек?
- Она кошек не любит и пропагандирует аборты.
Жена взглянула на меня с удивлением:
- Прекращай валять дурака! От того, что ты кому-то силком своих кошек всучишь, животным легче не станет. Пойди лучше на птичий рынок и отдай кому-нибудь. Я слышала, что тетки, которые котят продают, берут их на продажу.

Через полтора месяца, оставив Моте ершовскую кошечку, я погрузил орущих зверьков в сумку и отправился на птичий рынок. Бестолково суетясь в рыночной толчее, я бродил с мяукающей сумкой, пока меня не окликнула женщина невнятного возраста в пуховом платке:
- Хотите котят пристроить?
Она по очереди вынула малышей из сумки, подула на брюшки и сказала:
- Пожалуй, по сто рублей возьму.
Я смутился:
- Ну что Вы, мне не столько нужно, можете символически рублей пять за всех отдать, - и довольный, что все легко разрешилось, я стал перекладывать котят в ее корзинку. Тетка взглянула на меня с удивлением:
- Вы не поняли, это с Вас по сто рублей за голову и я их забираю.
От неожиданного поворота событий я немного растерялся, отдал тетке деньги и, пока она не взвинтила цену, сбежал с рынка.

Между тем, дома оставался котенок Ершова, но подлый программист окончательно решил жениться, думаю, исключительно назло мне. Как и обещал, его невеста кошек на дух не переносит, я сам ее видел, и могу подтвердить, что женщин с таким лицом, к животным лучше не подпускать. Надеюсь, скоро Ершов это прочувствует на собственной шкуре.

На рынок я больше не поехал и в субботу отправился к метро. Там уже стояли пяток теток с торчащими из-за пазухи сонными мордахами котят и щенков. Между тетками притулился мальчишка лет двенадцати с коробкой, в которой копошились штук шесть дворовых котят. Мы быстро перезнакомились между собой и вскоре оживленно обсуждали звериные проблемы. А еще через некоторое время мальчишка подергал меня за рукав и сказал:
- Дядя, присмотрите за моей коробкой, я в туалет сбегаю.
- Беги, - и я растрепал шерстку попавшего под руку котенка из его коробки.

Вскоре небо нахмурилось, заморосил противный дождь, и я засобирался домой, отложив продажу котенка на следующий день. Однако мальчишка еще не пришел. Не появился он через час и через два. Проклиная гаденыша, я стоял возле промокшей коробки, совершенно не представляя, что с ней делать.

- А вы домой забирайте, - сказала женщина со щенком таксы, - он уже не придет. Видать увидел, что человек вы добрый, и подкинул вам. Судьба, видать такая. Ругая на все лады сбежавшего мальчишку, я загрузил коробку в машину и поехал домой. И я совсем не виню впавшую в истерику жену, в конце концов, она всего лишь дочь своей ненормальной мамы и почти в этом не виновата.

А на следующий день я поехал на птичий рынок, нашел знакомую продавщицу и оптом пристроил за пятьсот рублей весь выводок. И черт меня побери, если я не видел мелькнувшее в толпе лицо того самого мерзавца, что оставил мне свою коробку.