Во время правления императора Александра III дело происходило.
Некий солдат Орешкин напился в царевом кабаке, начал буянить.
Его пытались образумить, указывая на портрет государя императора.
На это солдат ответил: а плевал я на вашего государя императора!
Его арестовали и завели дело об оскорблении императора.

Познакомившись с делом, Александр понял, что история гроша ломаного не стоит.
И начертал на папке:
дело прекратить, Орешкина освободить, впредь моих портретов в кабаках не вешать, передать Орешкину, что я на него тоже плевал.

Есть у меня знакомый, живет в Германии. Познакомились мы с ним в Питере, когда я там жил и работал. Веселый, юморной мужик, на этой почве и сошлись. Но его детская доверчивость и педантизм иногда ставили меня в тупик.

Как-то, будучи в Кемерово, поинтересовался - не донимают ли нас медведи. Ну, тема избитая, я, не задумываясь, отвечаю, донимают, говорю, Генрих, очень, но вокруг города выставлены патрули с палками они их и отгоняют. Ребята работают на износ. Одна проблема - не хватает палок, ломаются. А палки нужны, сам понимаешь, особо прочные из бамбука. Смотрю - реакции ноль. Ладно, проехали. Но когда вечером за ужином Генрих сообщил, что завтра на встрече в администрации области (он углем торгует) он поднимет проблему снабжения города палками, мне стало не до смеха...

А в этот раз Генрих попросил свозить его на рыбалку. Да легко. Только за руль я теперь ему не дам сесть. В прошлый раз имел неосторожность... Ехали по Мариинской трассе, а там, как это у нас водится, ремонтники выставили знак 20 км и, естественно, забыли. Все видят - дорога отремонтирована, едут нормально, но не Генрих. Никакие уговоры не помогли. Я тихо "плакалъ" когда мы 40 километров ехали с такой скоростью.

Итак, сборы...
Генрих приехал со своими снастями (это было оговорено сразу, т.к. я не великий рыбак). Сижу, курю, Генрих собирается. Он между делом вытаскивает дубинку, кладет ее в чехол. Меня это заинтересовало.
- Генрих, а это зачем? Может, думаю, я его так медведями в прошлый раз запугал.
- Пойманную рыбу глушить.
- Ха-ха, юморист, ну а все же?
- ?!!

Небольшая, но тесная компания достойных граждан собралась шашлычка покушать. Всё как обычно - приехали, развели костер, сидят, шашлык кушают. Метрах в пятидесяти от них точно так же отдыхала другая компания.

Поднабравшись, соседи что-то там не поделили, завязалась драка...
Кто-то вызвал милицию. Менты приехали и повязали обе компании.
Чуть позже, отдыхая в обезьяннике, народ помирился.
Решили закрепить мирное соглашение обычным способом.
Да вот незадача - бухла с собой не было...
Решили послать на волю гонца!
А как это сделать?

Осмотрели обезьянник, нашли в самом верху решетки небольшой проём, в который, методом кувалды и какой-то матери буквально пропихнули самого щуплого из присутствующих...

Гонца снабдили деньгами и отправили в магазин за водкой. Ну, он быстренько всё купил и вернулся обратно в отделение. Какого же было его удивление, когда менты отказались пускать его назад! Беглецу просто никто не верил!

Это произошло в Донецке, в начале 80-х годов второй половины прошлого века. Я работал в ТТУ, то есть в трамвайно-троллейбусном управлении, старшим инженером службы электрохозяйства. По иронии судьбы, сейчас я занимаюсь примерно тем же - тяговыми подстанциями. Только разница между теми и этими - как между бадминтоном и взаимными ракетными обстрелами Израиля и Газы.

Однажды приезжаю я на отдаленную подстанцию, где сидит, скучая за журналом "Огонек", пожилая дежурная. Тогда на подстанциях еще дежурные сидели. Главное, сидели же целый день без движения и не толстели! И горько просит она меня, не мог ли бы я заменить лампочку, от которой в патроне отломался и застрял кусок цоколя.

- Отчего бы пуркуа и не па, - отвечаю я.
Выкручиваю плоскогубцами остаток лампочки из патрона и вкручиваю новую - 15 секунд делов.
- А как это вас током не бьет, - удивленно спрашивает дежурная, - Вчерась Сергеич пытался выкрутить, так его ка-ак ёхнуло!
- Ээ... а у меня прививка от напряжения, - че-то вдруг стукнула мне в голову идиотская мысль, которую я тут же и озвучил.
- А ее только инженерам, что-ли, делают, а Сергеичу не положено? - спрашивает доверчивая дежурная.
- Да нет, - говорю, - всем положена. У него она просрочена, скорее всего.

Парк. Посреди парка - большое строение типа МЖ.
Архитектура - большое каменное строение, круглое.
Проход к собственно оборудованию - по спирали вдоль стеночки.
Электричеством не не оборудовано.

Вечерние сумерки. Я подхожу к данному памятнику коммунистического зодчества, томим не жаждою, а наоборот. Передо мной в том же направлении шествует двухметровый парнишка с рюкзачком. Подойдя к темному мрачному входу в "пещеру естественных надобностей", из которой на два метра распространяются аромат и подозрительные побелелости на земле, детинушка вздыхает и лезет в рюкзак. Из рюкзака возникает респиратор, который натягивается на лицо. Я с трудом не писаясь от хохота, жду пока детина пройдёт внутрь. Потому что когда такое налетит сзади в темноте... Ага. В темноте. Счас!

Из рюкзака появляется на лобный фонарь на 18 синих лампочек и натягивается на должное место. Фонарь включается и этот человечище начинает свой путь по вонючей пещере. Я, пользуясь подсветкой, пристраиваюсь сзади.

Заходим. Идём к писсуарам. Встаём.

Показательные выступления парашютистов местного аэроклуба на каком-то крупном авиационном празднике. Техник команды Петрович, проводив в старенький АН-2 последнюю партию спортсменов в ярких комбинезонах, решил, что можно наконец расслабиться. Он зашел в ветхий сарайчик 2х2, расположенный на краю летного поля, в котором складировалось всякое ненужное барахло, аккуратно прикрыл дверь, достал из нычки пузырь портвейна и, вытерев руки о свой ярко-желтый как и у всей команды комбинезон, принялся строгать помидоры.

Последним номером показательной программы спортсменов был трюк под названием "Спасение в воздухе". Суть заключалась в следующем. Из самолета выбрасывается чучело в комбинезоне, имитирующее то ли выпавшего по дороге пассажира, то ли парашютиста с неисправным парашютом. Следом прыгает спортсмен, догоняет чучело в воздухе, обнимает, раскрывает свой парашют и оба приземляются под бурные аплодисменты зрителей.

Зрители, собравшиеся на летном поле, с удовольствием наблюдали за трюками авиаторов, заедая зрелище шашлыками, запивая прохладительными и прочими напитками. Наконец последний номер. От самолета отделяется человек и летит к земле, следом выпрыгивает другой и несется следом за ним. Толпа замирает. Второй парашютист мастерски настигает первого и хватает его за руку. В это время, то ли порыв ветра, то ли еще какая причина разрывает спортсменов. Все, времени больше нет. Второй, помахав на прощание рукой товарищу, раскрывает парашют. Народ, не подозревающий о подвохе, цепенеет.

Тело первого несется к земле и на огромной скорости врезается в ветхий сарай на окраине аэродрома. Тучи пыли, обломков шифера и ветхих досок взметнулись на месте сарая. Скорая помощь, включив сирену мчится к месту трагедии, не очень-то рассчитывая кому-нибудь уже помочь. Следом бегут люди. Перед большой кучей досок все в нерешительности останавливаются.

Пролистывая старые материалы судебно-психиатрических экспертиз, нашёл ещё одно подтверждение теории относительности. Не совсем в том виде, который подразумевал Альберт Эйнштейн, но тем не менее. Один парень стащил... простите, имея преступный умысел, тайно похитил бутылку текилы.

Чем причинил супермаркету, как говорилось в деле, значительный ущерб. А другой прихватил кассу... ну, то есть, злоупотребив доверием, путём открытого доступа незаконно завладел в ломбарде золотом и кругленькой суммой. В двести с хвостиком тысяч. Чем причинил заведению незначительный ущерб. Сразу представился владелец ломбарда, дающий следователю объяснение: да ладно, мол, товарищ старший лейтенант, никаких проблем, ваши клиенты ещё наворуют. Ой, я имел в виду, наши клиенты ещё чего-нибудь в залог принесут. Не в деньгах счастье!

Почему бывшему сотруднику ломбарда назначили судебно-психиатрическую экспертизу? В психиатрическую больницу он приходил всего два раза. Сам, добровольно. Один раз, когда проходил медосмотр перед получением водительских прав, и второй раз - когда устраивался на работу. Да-да, именно туда. И оба раза у врачей не возникло и тени сомнения в его душевном здоровье. Кассу брал сам, без галлюцинаторных подсказок и непосредственного руководства со стороны внеземных и потусторонних сил. И на белую горячку тоже не ссылался - дескать, думал, что гербарий собирал, землянику там всякую, а оно вон как вышло. И даже традиционного «бес попутал» ни разу не сказал. Всё чётко: спланировал, дождался, пока выручка будет максимальной - и привет работодателю. Заинтриговал? Тогда расскажу.

Валерий Павлович (назовём его так), покинув навсегда своё рабочее место с золотом и деньгами, подался в другой город. Снял гостиницу и отправился пристраивать золото по местным ломбардам. Потом зашёл в туристическое агентство, а через пару дней серебристый «Боинг» уже вёз его в Индию.

Каюсь, в 90-е годы я был приличным пьяницей, пил почти каждый день. Но после одного случая - как рукой отрезало.

Напился я, как обычно, после работы. Домой я приходил уже в приличном подпитии и после разборок с женой ложился спать в зале, т.к. жена меня в комнату к себе пьяным не пускала. В тот день пришел я домой уже "тепленький" и сразу лег спать, как обычно, на диванчике в зале. Среди ночи проснулся сходить по нужде, открыл глаза, а в комнате светло как днем. Огромная полная луна светила в самое окно и освещала комнату. Я встал, пошел в туалет, после зашел на кухню выпить воды - сушняк был еще тот, голова гудела как колокол. Напившись из чайника, я собрался было идти дальше спать, но тут мое внимание привлекло что-то на подоконнике.

Луна очень ярко освещала и кухню (окна комнаты и кухни выходят на одну сторону). На подоконнике четко вырисовывался какой-то объект, похожий на черное пятно. Проморгавшись и присмотревшись внимательнее, я пришел в ужас: на подоконнике сидело нечто, которое я могу сравнить только с чертом. Уж больно на него был так похож. "Допился до чертиков", - промелькнула в голове мысль.

А этот зашевелился на подоконнике...
И я смог разглядеть сморщенную мордочку, тонкие ручки и ножки, волосатое тельце.
- Витя, - позвало оно меня,
- Витя! - Я реально офигел от такого. Хмель как рукой сняло.
- Белая горячка, - сказал я вслух. А этот опять:
- Витя, пошли со мной.

В общем, один знакомый дядька зарабатывал на жизнь тем, что возил в психлечебницу медикаменты.
Ничего особенного вроде.

Как-то раз, уже уезжая с территории, у него отвалилось колесо.
Ну, он выходит осматривает, ругается себе под нос. За всем эти наблюдал прогуливавшийся "псих".
Он с полминуты смотрел на него, потом подошёл и спросил:
- Чего случись?
- Да вот колесо отпало, а гаек нету запасных, не знаю что делать...
- А сколько гаек было?
- Четыре.
- А если их будет три, поедет машина?
- Ну да, только где же их взять-то?

Однажды современных детей-первоклашек попросили нарисовать картинку по четверостишью Пушкина.

Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая.
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.

В результате получилось...
Ну, начнем с того, что из всех слов самыми понятными оказались "тулуп" и "кушак".
Кибитка в представлении детишек оказалась летательным аппаратом. Почему? Ну как, написано же: "летит кибитка удалая". У некоторых она оказалась еще и похожей на кубик (кубитка). Летающая удалая ки(у)битка занимается весьма воинственным делом - она взрывает. Что или, вернее, кого?
Бразды пушистые. Это зверьки такие (пушистые же), помесь бобра с дроздом. То, что по правилам тогда должно было быть "браздов", детей не смутило - и на бедных пушистых браздов посыпались с кибитки гранаты и бомбы.
За геноцидом браздов наблюдает некая личность в тулупе и красном кушаке и с лопатой. Это ямщик.
Носитель тулупа и кушака, по мнению детей, никакого отношения не имеет к кибитке и творимым ей безобразиям.
Рожденный копать летать (на кибитке) не может!

Сегодня ночью ко мне в квартиру проникли двое неизвестных и, заломав руки, позволив лишь кой-как одеться, повели в военкомат... как уклониста. Все доводы с моей стороны о том, что военник у меня остался дома... и долг Родине давным-давно отдан, никоим образом не действовали. В голове мелькали разные мысли. Оставленные родители/жена/работа. Вся жизнь к чертям собачьим.

В итоге оказался я в той же самой части, в той же самой роте... где когда-то считал гребанные дни до дома.
Ухмыляющийся командир. Старшина. Походу мой военник можно было выкидывать, в нем видите ли что-то было не указано... этакое важное. В голове просто всё это не укладывалось. Мать твою, неужели всё заново?! Я же уже служил... на хрена тогда всё это было?!

Проснулся в холодном поту.

Понял одно. Меня может заставить наложить в штаны пару вещей. Это приснившиеся несданные хвосты в универе и повторная служба в армии. Никакие хорроры не сравнятся

К вопросу о душе плюшевых игрушек. Их есть у меня, только это был не заяц, а обезьяна. История сильно нерадостная, кто хочет повеселиться, может сразу идти лесом, я не обижусь.

Обезьяну я купил на втором курсе, хотел подарить другу на свадьбу. Но неосторожно прислонил к горящей лампе, синтетическая шерсть на пузе поплавилась, дарить игрушку стало нельзя и пришлось оставить у себя. Шимпанзе получил имя Джимми, три года кантовался со мной в институтской общаге и потом еще год - в заводской, когда я уехал по распределению. Вечерами я готовил неизменную яичницу с картошкой, наливал в два стакана пиво и вел с Джимми долгие задушевные беседы, сводившиеся к одной нехитрой мысли: никто нас, брат шимпанзе, не любит, никому мы с тобой не нужны.

Следующим летом я приехал в Москву - опять же на свадьбу к кому-то из друзей - и чисто случайно встретился с Ленкой. Она училась на курс младше, у нас был короткий роман в самом конце моей учебы и я тогда оборвал отношения с подленькой мыслью "найду получше". А сейчас все вновь вспыхнуло и стало очевидно, что ничего лучше нет и быть не может, и уже через месяц мы подали заявление, и я перевез к ней чемодан книг и Джимми.

Однако сам я переехать к Ленке не мог: как молодой специалист, должен был отработать три года по распределению. Чтобы освободить меня от этой почетной обязанности, требовалась подпись лично министра.

Потянулась разлука, скрашиваемая моими нечастыми приездами.
- Когда тебя нет, я сплю с Джимми, - писала мне Ленка. - Обнимаю его, как будто это ты, и мне уже не так грустно и одиноко. Он похож на тебя, такой же мягкий и теплый.
- Ага, - отвечал я, - и такой же толстый и волосатый. А разница в том, что у него есть хвост, а у меня кое-что другое.

В первый год эмиграции я ходил совершенствовать свой английский в Британское общество Нью-Йорка. Совершенно бесплатные (очень важно тогда!) занятия проходили раз в неделю в роскошном особняке на 5-й авеню напротив Центрального парка. Два добровольца-учителя разговаривали с учениками один на один по часу каждый. Самым трудным было найти взаимно-интересную тему, чтобы продолжать ее из недели в неделю. В моих беседах с Барри Гринфельдом, человеком очень пожилым и очень богатым, такой темой стала биржа. Иногда он втолковывал мне азы торговли акциями, иногда я просто тыкал в какую-нибудь компанию, а он, как правило, об этой компании знал и давал подробный анализ шансов ее акций на повышение или понижение. Воспользоваться его советами я не мог из-за полного отсутствия денег, но было интересно. По крайней мере, я выучил кучу терминов, которые пригодились мне потом.

Я не сомневался, что Барри играет и сейчас, но он никогда не рассказывал о своих удачах или неудачах. В конце концов я набрался нахальства и спросил: продолжает ли он использовать свои энциклопедические знания для повышения своего же благосостояния, в смысле, делает ли деньги на бирже.

- Все реже и реже, - ответил Барри.
- Почему?
- С годами я стал хуже угадывать знаки.
- А что такое знаки?
- Как бы это объяснить? - задумался мой собеседник, - существует фундаментальная теорема, которую вкратце можно сформулировать так: "Биржу невозможно обыгрывать долго". Для меня это означает, что научный подход к рынку акций бесполезен и нужно искать какой-то другой. Иногда окружающий мир дает мне подсказки, которые я и называю "знаками". Увидеть и понять знаки трудно, но возможно. Впервые это получилось у меня много лет назад и совершенно случайно.

На кафедре РФ Ростовского Государственного Университета есть такой преподаватель Петин Генри Петрович. Очень большой оригинал. Про него ходит огромное количество историй. Вот одна.

Студенты сдают предмет "Основы Радиоэлектроники". Так как все студенты - физики, то мало кто представляет себе, что же такое эта самая "Электроника". Ну, в общем, все пыхтят, пытаются сдавать, но один бедолага - абсолютный ноль. Петин видит, что тот никуда и говорит:
- Вот вам, товарищ студент, последний вопрос. Сколько в этой комнате электрических лампочек?
Радостный студент быстро пересчитывает все лампочки и говорит:
- Шесть!
- А вот и неверно, - говорит Петин, доставая из кармана еще одну лампу, - придется нам встретиться еще раз.

Через несколько дней пересдача. Студент снова нулячий.
Петин его немного для профилактики мучает, а потом и говорит:
- Ну ладно, коллега. Вам, как специалисту по лампочкам, последний вопрос: Сколько электрических ламп в данной аудитории?

Как-то летом летел я в Москву, в Домодедово. Самолет - видавший все на свете старенький АН-24. На посадке в аэропорту в нашем NN-ске пассажиров было примерно пол-самолета, но большей частью китайцы, причем все мужики интеллигентного вида, делегация какая-то возвращалась из командировки.

Надо сказать, что аэропорт в нашем областном центре неимоверно занюханный: не ремонтировался с коммунистических времен, весь облупленный, с грязными немытыми окнами, еле-еле освещенный. В здоровенном здании всегда пусто и холодно, не работают зал ожидания и буфет, нет даже авиакассы, воняет толчком. Народ появляется только непосредственно перед посадкой.

Китайцы же, судя по всему, приехали много заранее и, удивленно озираясь, шарахались по пустынному чудо-аэропорту. Прошли регистрацию и стали в отстойнике ждать посадки. Вышла какая-то тетя, отперла дверь и предложила пешком двигаться под дождиком через пол-поля до самолета. Китайцы удивились еще раз - видимо предполагали, что их все-таки не поведут, а повезут.

Подойдя к самолету, китайцы окончательно впали в ступор: перед ними предстало почти черное от грязи и копоти, с кучей вмятин на корпусе корыто с пропеллерами. Внутри все было тоже весьма засижено и попахивало блевотиной. Вы видели когда-нибудь белых китайцев с большими круглыми глазами? Нет? А я видел... :) Как только расселись, китайцы достали фляжки, явно не с водой и стали нервно отхлебывать.