Если сепульки есть - значит есть и тот, кто их изучает!

- Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире передача "Неспящие в полдень" и её бессменная ведущая, Лара Цепкин. Сегодня у меня в гостях замечательный человек, Апполинарий Монтесумович Иванов. Уникален Апполинарий Монтесумович не своей редкой фамилией, как можно было подумать с первого взгляда, а профессией. Господин Иванов, расскажите, пожалуйста, нашим слушателям, в чём заключается специфика Вашей работы?
- На самом деле, всё очень просто. Я - сепульфоностезиолог.
- О, это сразу многое объясняет! Но всё же, поскольку среди нашей аудитории есть люди, далёкие от мировых модных тенденций... Дорогие слушатели, я рада сообщить вам, что согласно последним социологическим опросам, передача "Неспящие в полдень" находится на 1 месте среди детских передач, выходящих в полночь, и нас слушают даже в селе Нижние Петухи Старопетровской области! Так вот, в связи с тем, что не все наши слушатели имели возможность присутствовать на последних миланских рум-шоу, прошу Вас, Апполинарий Монтесумович, расскажите, чем именно Вы занимаетесь - буквально в двух словах?
- Если излагать вкратце, то я занимаюсь интерпретацией трансцендентальной апперцепции периодического реконструирования квантового градиента реликтовых экземпляров семейства сепульковых.
- О, как интересно! То есть, можно сказать, что Вы - исследователь?

Лена выросла в неблагополучной семье. Мама и папа - учителя, какое тут благополучие? Потому Лена ни на каком море ни разу не была, даже на Черном. Училась в аспирантуре захудалого академического института. Нормальной девушке было бы скучно, а ей нравилось.

Как-то вечером Лена задержалась в институте. Каждый день она спокойно проходила мимо череды стоящих вдоль прохода на Ленинский машин, а тут... Из машин выпорхнули девушки и по-пионерски выстроились перед подъехавшим мерседесом в линейку, совершенно перегородив ведущую на проспект арку. Лене пришлось остановиться. Из мерса выглянул мужчина и сказал:
- Ту! Которая сзади! Одну ее!
- Эта не моя, - возразила ему тетенька в спортивном костюме
- А мне по фигу. Давайте мне ту!
Выскочившие из машины гориллы бережно подхватили сопротивляющуюся Лену и впихнули на заднее сидение.
Дав задний ход, мерс выехал на проспект.

Дома её ждали четверо. Три малохольных сопляка и еще один - здоровый, некрасивый и наглый.
- Не понял... - Галка задумчиво посмотрела на последнего.
Он вовсю вытягивал тощую шею и басовито хрипел, стараясь попадать в тон остальным.
- Так, троих я знаю, сегодня вылупились. А этот откуда?

Галка подозрительно оглядела ближайшие кроны деревьев. Кроны безмятежно шумели, показывая всем своим видом, что не при делах. Никто не подсматривал и не сдерживал смех, только весенний ветер безразлично тыкал воздушными пальцами в молодые листья. От скуки.
- Кы! Кы! Кы! - надрывался гость, распихивая соседей.
- Так, - еще раз сказала Галка, села на край гнезда и несколько раз глубоко вздохнула. Только спокойствие. Ничто так не шатко, как женская нервная система, поэтому беречь. Беречь, пока есть возможность.
- Это то есть как? Опять ты?
- Кы! Кы! Кы! - Жизнерадостно отвечал новенький. Он весь излучал преданность, доверие, любовь и все остальное, что излучают, когда хотят жрать, а попросить не могут. Получалось волшебно, но в третий раз Галку провести было сложнее:
- Слушай, прекрати этот цирк и сядь в угол. Сейчас мы с тобой разберемся.

- Ну? - нетерпеливо подал голос Витек.
- Гну, - огрызнулся Толик Фаустов, получивший за фамилию погонялово «Фауст». - Помогай лучше.
Он отсоединил от жидкокристаллического монитора подставку и уложил сам монитор на пол, экраном вверх.
- А что мне делать? - засуетился Витек.
- Не мешай, - объяснил Фауст.
Комп тихо гудел.
- Значит, так, - почесал Фауст бок. - Когда дьявол появится, не мельтеши. Не встревай и, главное, ничего не трогай.

Он двинул мышкой по коврику. На экране открылось окно со вписанными друг в друга окружностями и звездой. И окружности, и звезда были усыпаны чудными символами. По углам внутри окна горели нарисованные свечечки - пламя над каждой из них однообразно сжималось и распрямлялось.

Один смелый экспериментатор решил полюбопытствовать, что будет, если сунуть пальцы в розетку. Ну и сунул. Ясное дело, добром это не кончилось. После контузии его до конца жизни мучили жуткие головные боли. И это он ещё легко отделался! Всё могло бы обернуться куда хуже. Предупреждали ведь его и дворецкий, и горничная, по-хорошему предупреждали, что маркиза не любит, когда в её розетку с любимым брусничным конфетюром нагло суют пальцы с неэстетично обгрызенными ногтями.

А другой смелый экспериментатор решил испытать свою смелость. Долго выжидал подходящий момент, а после изловчился и вошёл, дурья башка, в горящую избу. Бабы на это дело сразу недобро прищурились. А он возьми вскорости и выкинь новый фортель: коня на скаку остановил! Тут и мужики смекнули, какая у него ориентация. С того момента экспериментатору трудно жилось, клеймо на нём было нехорошее. До последних дней женщины над ним хихикали, мужики нехорошим словом обзывали. А и поделом: не за своё дело не берись!

- Понимаете, доктор, мне какие-то странные сны снятся...
- А Вы не стесняйтесь, Дмитрий Иванович, рассказывайте всё как есть. Что же вам снится?
- Да в основном всё из области химии... Вот только вчера снилось, как беру я в руки металлический стержень, медленно-медленно засовываю его в кислоту... и тут же начинается бурное выделение электричества!
- Какая образная метафора... Так и запишем: "Сновидения с ярко выраженным эротическим уклоном - налицо сексуальная неудовлетворённость наряду с множеством комплексов..."
- Что вы сказали?
- Ничего, ничего, продолжайте, голубчик.
- Да, да... А еще, доктор, мне снятся какие-то таблицы...
- И что же в тех таблицах?
- Да много чего... Ну вот к примеру, "Кислород" или "Водород". Или вот "Натрий".
- Куда?
- Натрий!!!

Артур ненавидел роботов. Нет, он совсем не был против новых технологий и прочих "двигателей прогресса" (ц) Таймс. Просто когда тебе уже тринадцатый год, то хочется чего-то делать, куда-то идти, что-нибудь отстаивать. Вот Артур и отстаивал лозунг - Земля - Людям. Артур даже сколотил у себя в школе маленький кружок по интересам такого толка.

"Доброе утро", - мелодично раздалось над кроватью, - "сегодня Пятница, двадцать второе Февраля, девяносто второго года, третьего тысячелетия. Погода, облачная, возможен снег", - отвратительный, старого образца, робот-дворецкий, поблёскивая мутным цилиндром своего негуманоидного тела, бесшумно вкатился в комнату.

"А, что б тебя", - с ненавистью подумал мальчик и бросил в соглядатая подушкой. - "на, уймись, гнусная консервная банка.." Робот бесстрастно подобрал подушку и аккуратно возложил её на кровать.

В какой-то день во дворе сцепились доминошники и начали остервенело бить друг другу морды и прочие части организма. То ли рыба у них протухшая получилась, то ли у кого-то в рукаве дополнительный комплект костей обнаружился. А то, возможно, и просто кальция в организме переизбыток возник.
День бьются, другой. Из скорой помощи даже доктора с запасом бинтов, йода и гипса во дворе оставили, чтоб машину туда-сюда не гонять.
- Надо ж сколько у нас доминошников-то. - удивился Степаныч. - Уж штабелями укладывают выбывших, а в драке меньше народу не становится.
Степаныч сидел у окна, пил чай и с интересом наблюдал за битвой доминошников.
- А ты все сидишь! - едко парировала Захаровна, вернопилящая супруга Степаныча с 30 летним стажем недовольства. - Убивают друг друга, а ты все чаи гоняешь.
- А чего я сделаю-то? - хлебнул чаю Степаныч. - Милицию вызывали. Вона - тоже дерутся там. Что ж среди миллиционеров доминошников нет? Самому разнимать идти - накостыляют всенепременно. Вот и сижу.
- Прирос уж к табурету! - фырнула Захаровна и ушла смотреть телевизор. Там как раз что-то глупое начиналось. Двести пятидесятая серия чего-то глупого.

В кабинет доктора входит пациент, мужчина тридцати-сорока лет, костюм, волосы с сединой, страдающие глаза.

Пациент: Доктор, посмотрите, что это у меня? - Расстегивает пиджак, задирает рубашку.
Доктор: Аааааааа, немедленно уберите. - Отскакивает в угол комнаты.
Пациент: Оно между прочим болит. - Пытается подойти к доктору поближе.
Доктор: Нах, нах. - Отмахивается ногой.
Пациент: Ну вы же врач, вы должны помочь.
Доктор: Медицина здесь бессильна.
Пациент: Что же мне делать?
Доктор: Попробуйте купить хороший гроб, пока вы в здравом уме, а то станете дауном и купите какое-нибудь говно.
Пациент: Я умру?
Доктор: Мы все умрем.

«Лёлик, солнце, я тебя люблю, но замуж не пойду...» - запел мой телефон, и я нажала на зелёную кнопку:
- Ну что, опять код домофона забыл?
- А я его и не помнил никогда.
- Даже так? Тогда пи... домой. Ты должен его знать как номер своего паспорта.
- А я и номер паспорта своего не знаю.
- Это меняет дело. Нажимай двадцать шесть...
- Нажал.
- Гы, я тебя нае... Сбрось двадцать шесть, нажимай четырнадцать, потом ключик, потом... Ты нажимаешь?
- Нет. Ты ж глумишься, сука такая.
- Бля... Послал Бог мудака на мою голову... Не глумлюсь я уже. Нажимай четырнадцать...

- А не будешь слушаться, придёт ужасный бабай и заберёт тебя.
И мальчик понимал, что надо, надо скорей съесть кашу, помыть руки, убрать игрушки, перестать кривляться, не трогать конфеты. У мальчика было очень много трудов в его маленькой жизни. Перед сном мама целовала его в сладкую макушку и говорила:
- Засыпай быстренько, а то бабай придёт.

Когда под закрытой дверью исчезала жёлтая полоска света, мальчик сползал на пол и заглядывал под кровать.
- Пришёл? - спрашивал он.
- Ну пришёл, - отвечал ужасный бабай шёпотом.
- Поиграем? - спрашивал мальчик.
- Ну, поиграем, - соглашался бабай.

- Давай, давай, давай!!! - орали воины, разгоняя таран.
- Зря. Не выйдет ничего. - сказал командир.
- Бабамс! - врезал таран по стене и отскочил, придавив нескольких осаждающих.
- Ну? Ставки? - осмотрел командир штаб осады.
- Человек шесть придавило. - сказал первый консультант
- Семь! - поддержал второй.
- Пятеро. - сказал командир. - По десятке?
- Как обычно. - откликнулись консультанты.
- Доложить потери!! - заорал в рупор командир.
- Пятероооо! - закричали от стены.
- Никчемные лузеры. - сказал командир консультантам, собирая деньги.
- У вас опыт. - ответил первый. - Вы уже двадцатый год в осаде.
- И отец мой тут был. И дед. - кивнул командир. - Куда вам против меня-то? Я этих ударов тут навидался - дай вам бог столько котлет съесть за всю жизнь.
- Умели строить... - окинул стену консультант.
- Угу. И вкруговую. И сверху стена. - кивнул второй. - Странная крепость.
- Угу. - кивнул первый. - И рва нет. И ворот нет. И бойниц нет.
- И внутри не слышно ничего. - добавил второй. - Вымерли, наверное, давно.
- Разговорчики. - прервал командир. - Вымерли - не вымерли - потом узнаем. Как возьмем крепость - тогда и узнаем.

Дракон внимательно смотрел на Рыцаря, который довольно неуклюже крутил мечом над головой.
- Круто. - выдохнул Дракон. - Вот так вот, с трех ударов подстричь себе плюмаж - это без сомнения круто. Впечатляет.
- Правда нравится? - смутился Рыцарь. - Это меня один Великий Воин научил. Называется, сверкающая аура. А вот это вот - прыжок рыси! Смотри!
Рыцарь попытался прыгнуть, но зацепился за что-то и с грохотом повалился на камни.
- Дегенеративная какая-то рысь. - покачал головой Дракон. - Или это прыжок старой, немощной рыси? Хитрый прием. Немногие после такого выживают.
- Не получилось просто. - обиделся Рыцарь. - На самом деле это вот так.
Рыцарь с криком «Ахха!!» опять попробовал прыгнуть.
- Уже страшнее! - кивнул Дракон, глядя на поднимающегося с земли Рыцаря. - Грохота больше. Я в какой-то момент даже думал драпануть.
- Не получилось опять. - смущенно сказал Рыцарь. - Я просто этот прием без доспехов разучивал. И пол там ровный был.
- Ну ничего, ничего. - утешил Дракон. - Давай дальше.

- Ну, что делать будем? - Президент встал из-за стола и потянулся, хрустнув позвоночником.
- А чего делать, Владимир Владимирович?! - Дима настороженно взглянул на шефа и отметил неприятный холодок, пробежавший по спине.
- Что-то надо делать... - медленно, чеканя каждый слог, протянул Президент.
- Социология очень хорошая, Владимир Владимирович! Нет сомнений, что всё решится в первом туре!
- Так и у меня нет сомнений, - Президент вернулся в кресло и спокойным взглядом смерил собеседника, - Дима, твоя победа уже сделана. Моими руками, заметь. Согласись, что по моей рекомендации в нашей стране и макака бы победила... - Президент усмехнулся и, придвинувшись к краю стола, доверительно наклонился к лицу преемника, - Что, щенок, начальником моим будешь?!
- Ннннооооо... это же Ваше было решение... - Дима осёкся и, схватившись за шею, сполз с кресла на устланный богатым ковром пол кабинета.

Президент молча смотрел на вышедшего из-за потайной двери человека в неброском костюме. Человек молча подошёл к Диме, вытащил из его шеи тонкую короткую иголку и аккуратно вставил её в пластиковый контейнер, похожий на баночку с зубочистками.

Обменявшись несколькими только им понятными знаками, они вытащили обмякшее тело Димы за двери. Через несколько минут Президентский кортеж выехал за пределы Кремля.

Василий хотел бутербродов и любви. Именно в такой вот последовательности. И потому скрипел зубами и табуретом, наблюдая как Светлана мучает батон хлеба.
Светлане хотелось серьезных отношений и пожаловаться на тупость ножей.
- Ножи совсем тупые. – вздохнула она. – Вот что значит – мужчины в доме нет.
- Есть брусок? – вскочил Василий в благородном порыве и понял, что лучше избежать технической терминологии. – Камень, которым точат ножи?
- Есть, конечно. – выдала Светлана требуемое и приготовилась умиляться на мужскую работу.
Василий сноровисто точил ножи по одному, отмечая заточку каждого фразой:
- А ну-ка попробуйте – как теперь?
Светлана резала хлеб и колбасу и ахала:
- Ну вот! Совершенно другое дело! Вот что значит мужчина в доме!
Василий от похвал смущался, гордился собой, бормотал «Какие пустяки» и скрипел табуретом.

- Как невыносимо скрипит этот табурет! – сказала Светлана и продолжила многозначительно: - Вот если бы мужчина в доме...
- Есть молоток? - вскинулся Василий. – Сейчас мы его.. Мигом...
Стучал молоток, гордо пыхтел Василий, восхищенно ахала Светлана, упорно поскрипывал табурет.
- Вот что значит, когда мужчина... – упорно гнула свою линию Светлана. – А еще кран....
- А ключ есть? – кидался Василий.
И опять что-то стучало, вжикало, тумкало. И снова ахала Светлана. И вновь Василий был горд и бубнил «Пустяки. Что вы право..»